Скачут кони по пыльной дороге
И доносятся грома раскаты.
А наместник единого бога
Объявил, что вы Богом проклЯты.

Если в море заброшены сети,
Значит, вышел рыбак за добычей.
Треплет в небе гуляющий ветер,
Нотрдамские головы птичьи.

И последний сказал своё Слово,
Рыцарь храма в кровавой одежде:
«Убивать в этом мире не ново,
Это часто случалось и прежде…

Не умом вы нас взяли, а силой;
Не умением, а превосходством.
Вы себе же отрыли могилы,
Им вас ждать уж недолго придётся.

Мои рыцари мне словно дети,
И без них моя жизнь – лишь обуза…»
Дул холодный пронзительный ветер
И над плахою плакала муза.

Сазонов ВП

Кирилл Ривель

Имена первых рыцарей так ли важны?
Начиналась легенда… не вспомнить страны…
Круглый стол, где последний и первый равны,
Поклонение деве Софии…
Злу мечом не служить, чтоб не сгинуть во зле…
Град Небесный Святой основать на земле,
И хранить кровь Царя и мессии…

От крестовых походов до нынешних дней
Вереница закованных в латы теней
Бестелесных своих погоняет коней
Пред моим зачарованным взором…
Командоры и рыцари – братья креста,
Паладины, чья вера наивно чиста,
Сенешали, магистры, приоры…

Кто сумеет поведать: за что полегли?
От высокой идеи до грешной земли,
Той, что всуе однажды Святой нарекли,
Далеко, как до Гроба Господня!
Ни в романах, ни в хрониках истины нет.
Где-то там, между строк затаился ответ…
Впрочем, что в нем слепому сегодня?

Не пора ли прозреть, оглянуться назад?
Храм, в отличье от церкви – не ведает дат.
Предавая огню и мечу за догмат,
Церковь кровь превратила в чернила!
«Убивайте их всех! Бог своих отличит!»
Что ж, воистину прав безымянный хронист,
Ибо Бог есть любовь, а не сила!…

… Альбигойцев развеяли в пепел и прах.
Следом – рыцарям Храма стоять на кострах.
Дело ль Божией церкви гадать на костях:
Кто святее - Христос или папа?
И Петра ли апостола в этом вина,
Что за гибелью рыцарства ясно видна
Вельзевула когтистая лапа!

…что сказать тебе, Боже? Quo vadis? Увы…
Ибо сам я привычен к дорожкам кривым…
Что ж, какая эпоха – такие волхвы…
А могло б все пойти по иному!
Что себе мне сказать? Не судим, не суди!
Пониманье подчас – подороже любви…
Дай Бог мира и Храму, и дому!

Поищите в себе те, в ком сердце не спит:
Как живая вода пробивает гранит,
Так Спасителя кровь иногда говорит
Сквозь столетья взыскующим Слова,
Что в далеких горах, в потаенном краю,
Неприступной твердыней парит Монсегюр,
Замок братства Грааля святого!

Татьяна Дракошка Лапшина

Мне Мария-дева
Предрекала путь:
Через скорби к небу,
Словно вздох, шагнуть.
Замолчали Боги
На пути моём
И все три дороги
Стали тем путём:
Через месть к любви
Я иду мечом,
Через веру в сны
Вечно заключён,
Через кровь с виной
К Богу и мечтам.
Боже! Боже мой!
Всё простится ль нам?

Мы обещали много: Но нам обещано больше.
Послужим на земле: Устремясь к небесному.
Наслаждение кратко: Наказание вечно.
В меру страдание: Слава без предела.
Многих призвание, Немногих избрание,
Но всем воздаяние.
Братья, пока у нас есть время, будем творить добрo

Из разбитых прудов не набрать и пригоршни огня:
Искорки звёзд вплавляются в грязное дно.
Усталый храмовник во тьме ищет отблески дня,
Под сердцем храня
Пророчества снов.

Следы пепла спетых стихов не стряхнуть с рукава,
И ветер спящий в ладони не выбросить прочь.
Усталый храмовник пустит алтарь на дрова
И скажет слова:
"Здесь холодная ночь..."

Проклятье забытых богов, словно тень от ветвей -
Паучья ловушка, где ловится память дорог...
Усталый храмовник поставит свечу у дверей,
Чтоб знал всякий зверь -
Здесь и нежить, и Бог.

Пробитые стены не скроют от гнева небес -
И стрелы влетают в объятья ночного огня.
Усталый храмовник в Храм пустит растерзанный лес
На при старых месс,
Свет и ветер суля.

Простуженных сов вечный кашель сырость клянёт.
Скрипит ржавый купол и воет в ночь щенная сука.
Усталый храмовник однажды из храма уйдёт.
И небо замрёт
Изувечено мукой.

В лесах, как в церквях, не восславить упавших богов,
Из растерзанных туч не просыпать вниз молнии бритв.
Уставший храмовник, тень-воин, покинувший кров,
Уносит любовь
От могил и молитв.

Когда небо вспыхнет огнём жаркой красной дыры,
Скрипнет калитка, впустив голоса всех миров,
Усталый храмовник увидит о будущем сны,
Вернётся с войны...
Вернётся с войны.

Ольга Воронцова

Олег Галеев

Лишь только покрывало ночи
Укрыло нежно край земной,
И добрый житель смежил очи,
Устав за день, найдя покой.

Лишь лес наполнился тенями
Под молчаливый свет луны,
И светлячки, горя огнями,
Поднялись из густой травы.

Так сразу звук донесся новый,
Для леса непривычный звук,
Тяжелый храп и звон подковы
Как будто конь взбесился вдруг.

Возможно путник запоздалый,
Случайно шедший стороной,
Подумать мог, что то - лукавый
Играет с нечистью лесной.

Вдоль по тропинке в чаще леса
Какой-то рыцарь проскакал.
И видно, конь под гнетом веса
От долгого пути устал.

То был храмовник, рыцарь храма,
Иль по-другому Тамплиер.
Он гнал коня вперед упрямо,
Как будто взять хотел барьер.

И вскоре на холме высоком
Увидел замок старый свой,
Забытый и презренный роком,
Густой обвешенный листвой.

Он возвращался из похода,
Изгнанник из Святой земли,
В чужом краю он прожил годы,
Но дни удач, увы, прошли.

Кто ждет его – пустынный замок,
Наполненный игрой теней,
Да предки из картинных рамок,
Да ветра вой и скрип дверей.

И редкий путник, что, сбившись с пути,
Сюда забредет нежданно,
Услышит голос из темноты:
«Кто защитит Орден Храма»?

Рыцари Божьи, гроза сарацин
Бились за веру и правду.
Насмерть стояли, взамен не просив
Ни почести, ни награды.

Но золотом их пожелал обладать
Французский король коварно,
И никто не рискнул и слова сказать
В защиту Ордена Храма

Крики и стоны в подвалах тюрьмы
Не смолкали тогда ни на час.
На тамплиеров возвесть клевету
Был дан королевский приказ

Но в лицо смеясь палачам своим,
Смерть почли лучше срама
И в огне погибли под стать святым
Магистры Ордена Храма.

Нынче ржавеет без дела меч,
Пылится в чулане щит.
Не слышна в церквях проповедников речь,
Труба герольда молчит.

Ложью покрыто имя Христа,
А правду не скажешь прямо.
И кто в наши дни рискнет защищать
Оболганный Орден Храма?

Но добро и зло не меняли гербов,
А ересь не стала правдой.
И чтоб распознать знамена врагов,
Большого труда не надо.

И покуда в сердцах благородство есть,
И крест, нам Господом данный –
Вовек не будет поругана честь
Славного Ордена Храма.

Пусть кольчуга не сдавит усталых плеч,
И знаменам по ветру не виться –
В наше время не только щит или меч
Для святого дела сгодится.

Поступки получше гербов говорят,
А святость – получше сана,
И твердыни добра и сегодня стоят
Защитой Ордена Храма.

Виктор Заславский

Когда на нас идет война
Девятым валом из пустыни –
Нельзя, коль совесть дорога,
На поругание врага
Отдать последнюю святыню.

Окинем с башен высоты
Врагов без края и без счета.
Поднявши старые щиты,
В последний раз сомкнем ряды
Вокруг последнего оплота.

Чтоб враг не смог своей рукой
До мирных жителей добраться,
Отпустим их морской тропой.
А наш удел – живой стеной
На стены города подняться.

Да будет мирным наших путь,
И паруса не сгинут в волнах.
Сверкнуло солнце из-за туч,
И отразился яркий луч
На шлемах, в битвах иссеченных.

Молитву пламенно свершим
Раздоры прежние забыты.
За все прощенья попросив,
Грехи товарищу простив,
Готовы мы к последней битве.

Пусть вражья рать стоит горой
И смертный час не за горами.
Пусть это наш последний бой,
Пусть света не видать за тьмой,
Но правы – мы. И Бог наш – с нами.

Виктор Заславский