В 1095 году, осенью, в Клермоне (Южная Франция) собрался большой церковный собор, на котором папа Урбан II возвестил о начале Крестового похода и произнес большую речь перед многочисленными слушателями, собравшимися на Клермонской равнине за городом. "Земля, которую вы населяете, - сказал папа, обращаясь к слушателям, - ...сделалась тесной при вашей многочисленности. Богатствами она не обильна и едва дает хлеб тем, кто ее обрабатывает. Отсюда происходит то, что вы друг друга кусаете и друг с другом сражаетесь... Теперь же может прекратиться ваша ненависть, смолкнет вражда и задремлет междоусобие. Предпримите путь ко гробу святому, исторгните ту землю у нечестивого народа и подчините ее себе". "Кто здесь горестен,- продолжал папа, - и беден, там будет богат". Прельстив присутствовавших перспективами богатой добычи на Востоке, Урбан II сразу же нашел среди них горячий отклик. Наэлектризованные заманчивыми обещаниями слушатели закричали: "Такова Божья воля!" - и бросились нашивать красные кресты на свою одежду. Весть о решении идти на Восток быстро облетела Западную Европу. Участники движения получили наименование крестоносцев. Всем крестоносцам церковь обещала ряд льгот: отсрочку платежей по долгам, охрану семей и имущества, прощение грехов и т.д.

Среди тех, кто возглавлял поход, в первую очередь следует отметить французского епископа Адемара дю Пюи — отважного и благоразумного воина-священника, назначенного папским легатом и часто выступавшего посредником в спорах между несговорчивьши военачальниками; норманнского князя Южной Италии и Сицилии Боэмунда Тарентского (сына Роберта Гвискара); графа Раймунда Тулузского; герцога Лотарингии Готфрида Бульонского; его брата Болдуина; герцога Гуго Вермандуа (брата французского короля); герцога Роберта Нормандского; графа Этьена де Блуа и графа Роберта II Фландрского.
Различные войска двигались к условленному месту сбора — Константинополю — четырьмя основными потоками. Готфрид и Болдуин со своими войсками и другими немецкими армиями следовали долиной Дуная по Венгрии, Сербии и Болгарии, а потом через Балканы; по пути случались стычки с местными силами. Это войско достигло Константинополя первым и на всю зиму встало лагерем под городскими стенами. Епископ Адемар, граф Раймунд и другие шли из Южной Франции через Северную Италию изнурительным маршем вдоль пустынного далматинского побережья, мимо Дураццо (совр. город Дуррес в Албании) и далее на восток, к Константинополю. Гуго, оба Роберта и Этьен с войсками из Англии и Северной Франции перешли через Альпы и направились по Италии на юг. Оставив своих спутников зимовать в Южной Италии, Гуго отплыл в Константинополь, потерпел кораблекрушение, но был спасен византийцами и отправлен в столицу, где фактически стал заложником императора Алексея I Комнина. Следующей весной оба Роберта и Этьен переплыли Адриатику, высадились в Дураццо и направились на восток, к Константинополю. Этим же путем проследовало с Сицилии норманнское войско Боэмунда и Танкреда.

Алексей I надеялся, что на его призыв о помощи откликнутся, в лучшем случае, несколько тысяч наемников — это позволило бы пополнить поредевшие ряды византийского войска. Но базилевс никак не ожидал (и уж точно не был в этом заинтересован), что под стенами его столицы соберется независимая, буйная армия, намного превосходящая численностью 50 тысяч человек. Из-за давних религиозных и политических разногласий между Византией и Западной Европой Алексей I не доверял крестоносцам — особенно ввиду присутствия Боэмунда, с которым базилевс воевал совсем недавно и который проявил себя чрезвычайно опасным противником. К тому же Алексея I, которому надо было только отвоевать у турок потерянные малоазийские владения, не слишком интересовала главная цель крестоносцев — взятие Иерусалима. Крестоносцы же, в свою очередь, доверяли византийцам с их хитроумной дипломатией ничуть не больше. Они не испытывали ни малейшего желания подвизаться в роли пешек и отвоевывать у турок империю для Алексея I. Взаимные подозрения серьезно повлияли на результат этого и последующих Крестовых походов. В первую же зиму, когда крестоносцы стояли лагерем под Константинополем, из-за всеобщей подозрительности постоянно происходили мелкие стычки с византийской гвардией.

Сочетая твердость с дипломатичностью, Алексей I сумел избежать серьезных конфликтов. В обмен на обещание помощи он получил от командующих походом клятвы в верности и заверения, что они помогут ему отвоевать у турок Никею (совр. город Изник в Турции) и любые другие бывшие византийские владения. Затем Алексей переправил их через Босфор, тщательно избегая сколь угодно краткого скопления крупных контингентов крестоносцев в стенах своей столицы. Кроме того, он обеспечил их провиантом и сопровождением византийских войск до самого Иерусалима (последнее преследовало и вторую цель: проследить, чтобы по пути крестоносцы не разоряли византийских земель).

Вместе с Алексеем I Комнином и его главными силами крестоносцы осадили Никею. Положение осажденных заметно облегчала доступность воды в Асканиевом озере, мешавшем к тому же замкнуть кольцо блокады. Однако крестоносцы с большим трудом перетащили лодки с моря на озеро и, таким образом, смогли полностью обложить город. Сочетая умелую осаду с искусной дипломатией, Алексей I договорился с никейцами, что город ему сдадут, после чего объединенные силы византийцев и крестоносцев успешно взяли штурмом наружные укрепления. Крестоносцев оскорбило, что базилевс отказался отдать им город на разграбление. Затем двумя параллельными колоннами они продолжили наступление на юго-восток. Единоначалия не было; все решения принимались на военном совете, а посредником и примирителем выступал епископ Адемар дю Пюи.

Битва при Дорилее (совр. город Эскишехир в Турции). Левую колонну, которую возглавлял Боэмунд, неожиданно атаковала турецкая кавалерийская армия под командованием лично Килидж-Арслана, султана конийских сельджуков. Пользуясь традиционной тактикой конных лучников, турки (число их, по некоторым сведениям, превышало 50 тысяч человек) нанесли тяжелый урон колонне крестоносцев, которые мало того, что оказались в явном меньшинстве, но еще и никак не могли вступить в ближний бой с неуловимым, подвижным противником. Колонна Боэмунда уже готова была нарушить строй, когда с тыла в левый фланг турок врезалась тяжелая кавалерия второй колонны, возглавляли которую Готфрид Бульонский и Раймунд Тулузский. Килидж-Арслан не сумел обеспечить прикрытия с юга. Турецкое войско оказалось зажато в тиски и потеряло убитыми около 3 тысяч человек; остальные пустились в паническое бегство. Общие потери крестоносцев составили примерно 4 тысячи человек.

Крестоносцы продолжили наступление и захватили Иконий (совр. город Конья в Турции), столицу Килидж-Арслана. (Тем временем, под их прикрытием и воспользовавшись ослаблением турок, Алексей со своей византийской армией занимали западные провинции Анатолии.) Последовала еще одна битва — у Гераклеи (совр. город Эрегли в турецком вилайете Конья); затем крестоносцы перешли через горы Тавра и направились к Антиохии. Во время этого наступления отряд под командованием Танкреда и Болдуина принял тяжелый бой под Тарсом. После чего Болдуин ответвился от главной колонны, переправился через Евфрат и захватил Эдессу (иначе Бамбика, или Гиераполь; совр. город Мембидж в Сирии), которая стала центром независимого графства.

Осада Антиохии крестоносцами (совр. город Антакья в Турции). Эмир Багасиан умело и энергично наладил оборону города. Вскоре после начала осады турки совершили удачную вылазку, которая привела к тяжелым потерям среди дезорганизованных крестоносцев, и впоследствии часто прибегали к подобного рода тактике. Из Сирии на помощь осажденным дважды являлись турецкие армии, но оба раза были отбиты в сражениях при Харенке (31 декабря 1097 г.; 9 февраля 1098 г.). Какое-то время среди крестоносцев свирепствовал голод, потому что они не позаботились о подвозе провизии, а запасы быстро растаяли. Спасло осаждавших крайне своевременное прибытие небольших английской и пизанской флотилий, которые захватили Лаодикею (совр. город Латакия в Сирии) и Сен-Симеон (совр. город Самандаг в Турции) и доставили провиант. За семь месяцев осады отношения между командующими войсками крестоносцев накалились до предела, особенно между Боэмундом и Раймундом Тулузским. В конце концов — преимущественно благодаря Боэмунду и предательству одного из турецких офицеров — Антиохия была захвачена (3 июня), за исключением цитадели. Еще чуть-чуть, и могло оказаться уже слишком поздно: на подходе, в двух днях пути, находилась, по меньшей мере семидесятипятитысячная армия мосульского эмира Кирбоги. Этьен де Блуа, чувствуя, что ситуация становится безнадежной, бежал.
Крестоносцы оказались блокированы и отрезаны от своих портов. Багасиан по-прежнему удерживал цитадель. Крестоносцы снова пребывали на грани голода; городское население попало между двух огней. Алексей I, который переходил со своей армией через горы Тавра, чтобы, согласно договоренности, заключенной с крестоносцами, занять Антиохию, встретил Этьена Блуа, и последний уверил базилевса, что крестоносцы обречены. Соответственно, византийская армия отступила в Анатолию. Царившее в городе отчаяние неожиданно рассеялось при обнаружении Святого Копья (того, которое пронзило бок Иисуса при распятии). Мало кто из историков или теологов верит, будто копье было именно тем (собственно, и среди самих крестоносцев еще тогда многие сомневались), но эффект оно возымело воистину чудодейственный. Уверенные в победе, крестоносцы предприняли массированную вылазку.. Оголодавшие крестоносцы сумели набрать только 15 тысяч боеспособных воинов (из них менее тысячи конных). Под командованием Боэмунда они на глазах у изумленных мусульман переправились через Оронт. Затем, отражая атаки турок, крестоносцы контратаковали. Зажатые между рекой и близкими горами, мусульмане лишались возможности маневрировать и не могли выстоять против самоотверженных атак крестоносцев. Понеся тяжелые потери, турки обратились в бегство.

После долгих споров все крестоносцы, кроме Боэмунда с его норманнами, согласились идти на Иерусалим. (Боэмунд остался в Антиохии, где и основал независимое княжество.) Крестоносцы, численность которых достигала теперь 12 тысяч человек, медленно прошли вдоль морского берега до Яффы (снабжение провиантом осуществлял пизанский флот), а затем отвернули от побережья и двинулись на Иерусалим.

Защищала город сильная армия Фатимидов, намного превосходившая численностью осаждавших. К этому времени практически все крестоносцы признали командующим Готфрида Бульонского; помогали ему Раймунд Тулузский и Танкред. Чтобы полностью блокировать город, войска крестоносцев было недостаточно, а рассчитывать, что осажденных удастся уморить голодом, не приходилось. Несмотря на сильную нехватку воды, крестоносцы стали решительно готовиться к штурму: строить высокую деревянную осадную башню и таран. Осыпаемые с городских укреплений дождем стрел, они подкатили башню к стене, перекинули деревянный мост, и Готфрид повел войска на приступ (часть армии взбиралась на стены по штурмовым лестницам). Судя по всему, это была единственная за всю двухлетнюю кампанию операция, скоординированная от начала и до конца. Пробившись в город, крестоносцы безжалостно перерезали весь гарнизон и население, как арабское, так и еврейское (согласно хроникам, в начавшейся вслед за штурмом резне погибло до 70 тысяч человек). Отказавшийся от королевского титула Готфрид был избран Стражем Иерусалима.

Узнав, что из Египта на освобождение Иерусалима движется плтидесятитысячная армия эмира аль-Афдаля, Готфрид вывел навстречу ей 10 тысяч оставшихся у него крестоносцев. В отличие от турок, чья армия состояла, в основном, из конных лучников, Фатимиды полагались на комбинацию фанатизма с ударной мощью; сочетание это верой и правдой служило еще на заре ислама. Против тяжеловооруженных и защищенных доспехами крестоносцев армия Фатимидов оказалась бессильна. Готфрид разбил их в пух и прах, причем кульминацией битвы явилась сокрушительная кавалерийская атака

После Первого Крестового Похода в большинстве своем крестоносцы вернулись в Европу, но горстка осталась в Иерусалиме с Готфридом Бульонским; еще кое-кто встал под знамена того или иного из христианских властителей на территории Сирии: Болдуина (графство Эдесское), Боэмунда (княжество Антиохийское), Раймунда (графство Триполитанское, называвшееся так вопреки тому обстоятельству, что сам город Триполи все еще оставался в руках мусульман, и Раймунд его осаждал). Меньше чем через год после своих великих побед Готфрид Бульонский умер (июль 1100 г.). Наследовал ему его брат Болдуин, который принял титул короля Иерусалимского. Три остальных государства крестоносцев, номинально являясь вассальными по отношению к Иерусалимскому королевству, практически были совершенно независимы. С момента образования каждое из них непрерывно осаждало оставшиеся на побережье мусульманские города и укрепления, а также воевало с соседними мусульманскими султанатами и эмиратами. В помощь им из Европы периодически накатывали новые волны крестоносцев. Первая из этих волн, почти столь же многочисленная, как весь Первый Крестовый поход, была наголову разбита в Анатолии турками. Потом крестоносцы являлись, как правило, меньшими группами (преимущественно морем), оказывали Эдессе, Антиохии и Триполи посильную помощь в борьбе с мусульманами и возвращались в Европу. Генеральные сражения, происходившие довольно редко, крестоносцы выигрывали почти всегда, однако им не хватало людских ресурсов, чтобы закрепить успех; к тому же ни на миг не удавалось прервать сообщение между мусульманскими Сирией и Египтом. Тот факт, что крестоносцам хоть как-то удалось продержаться, объясняется, в первую очередь, разобщенностью вечно воевавших друг с другом мусульманских султанатов и эмиратов. Правда, тремя десятилетиями позже Имад-аль-Дин Занги объединил мусульман северо-восточной Сирии и северо-западной Месопотамии и отвоевал у крестоносцев Эдессу (совр. город Мембидж в Сирии).