Снова лоб холодит шлема сталь,
Соленые брызги в лицо летят.
Нас кличут викингами, значит едва ль
Есть у нас дорога назад...

На берегу забыли Одина и Тора,
Не хотите верить в Вальхаллу - не верьте!
Отнявшего жизнь не назовут вором,
Ветер попутный и нам, и смерти!

Нас боятся и нас ненавидят,
Нас не ждут никогда и нигде.
И так будет, пока глаза наши видят
След чужих кораблей на воде...

На берегу забыли Одина и Тора,
Не хотите верить в Вальхаллу - не верьте!
Отнявшего жизнь не назовут вором,
Ветер попутный и нам, и смерти!

И не каждый увидит старость -
Нам иная судьба дана:
Погребальным костром станет парус,
А курганом нам будет волна...

На берегу забыли Одина и Тора,
Не хотите верить в Вальхаллу - не верьте!
Отнявшего жизнь не назовут вором,
Ветер попутный и нам, и смерти!

Раскопано бригадой пьяных археологов под ... (а не важно под каким городом)

Дневник римского артиллериста:

"... мартовские иды (они же апрельские календулы) какого-то года.
Меня зовут Марк...
Я из плебеев. В этом году случился неурожай. Корова сдохла. Жизнь достала. Решил в армию записаться. На призывном пункте меня осмотрели. Сказали - годен и записали в артиллерию. Только сказали, чтоб пришел года через три. У них мол уже в очереди производство артиллерстов. Бред какой-то. Чего нельзя сразу в армию?. Про оружие и доспехи ничего не сказали (наверное выдадут)...

Прошло три года. Я вместе с другими свежесделанными артиллеристами (ничего себе "свежесделанные" - некоторые уже два года служат) был причислен к армии славного Юлия ....
Которая направляется в долину реки По - галлов бить. Идем долго. Это из-за онагров. Остальная армия проклинает нас. Мол тащимся медленно...."

Дневник египетского дипломата:

"3456 год. По египетскому календарю. Меня зовут Хрум... Хрун... Хмун... (тьфу) ...мхотеп. Вот же имечко. Я дипломат его величества, величайшего фараона всего Египта Рамзеса. Да продлит Осирис его дни. Я только приступил к карьере дипломата. Хотя мне уже 48 лет. Странно, что я делал раньше? Ничего не помню. Помню только, что появился я на свет сразу дипломатом. А вот и первое задание: добраться до земель селевкидов и договориться о торговле. Можно и карту продать. Хм. Накой селевкидам карта владений фараона? Бред..."

Дневник германского копейщика:

"Командир сегодня достал. Орет все время. Заставляет строиться в какой-то странной формации. "Фаланга" называется. Накой? Мы дойчезольдатен. Мы отважны и сильны. Живем в лесах. Даже зимой ходим полуголые. Дать ему (командиру) по башке копьем? Пусть сам строится в свою "фалангу". Однако не унимается командир. Говорит: "скоро война - фаланга еще пригодится против британских колесниц". Странно. Откуда здесь возьмутся британские колесницы?"

Дневник римского артиллериста (продолжение):

"В долину реки По дошли быстро - всего за год. Два перехода по пол-года и там. Кажется галлы ничего не подозревают. Вдалеке маячит какой-то галльский городишко. Юлий приказывает начать осаду. Потом передумывает и начинает штурм. О, штурм - работа для артиллериста. Лупим по стенам камнями. Пробили две дыры и вышибли ворота. Все наши гастаты через проломы ушли в город.
Прошло 15 минут. Вижу - гастатам трудно. Штурмуют площадь. На площади куча галлов во главе с генралом. Дерутся на смерть и не паникуют. Вот бы лупануть по ним из онагров. Юлий одобрил мою идею. Я получил красную нашивку. Тащим онагры внутрь города, за стены. Подтащили к воротам - не пролазят. Блин. Кто так строит? Пробовали через пролом - тоже не пролазит. Не иначе какое-то галльское колдовство. Ладно, при штурме какого-нибудь другого города попробуем втащить артиллерию внутрь."

Дневник египетского дипломата (продолжение):

"... Иерусалим. Я на пути к землям селевкидов. В Иерусалиме зашел засвидетельствовать свое почтение к наследнику великого Рамзеса - принцу Амону. Черт. Не думал, что принц шепелявит.
- Шдравштвуй пошел.
- Но я ведь только пришел, о великий.
- Да шиди уш. Рашкажывай.
... Тут до моего слуха донесся мерный топот.
- Что это, о великий?
- Это марширует наша тяжелая пехота.
Мы подошли к окну. Внизу по улице дружно топали ряды бронзовокожих египтян с топорами и щитами. Сколько я ни смотрел, не смог разглядеть ни на ком доспехов.
- О, великий, а почему тяжелая? На них же кроме повязок ничего нет?
- А ты видел бушики у них на шеях? Жнаешь какие они тяжелые.
- А кто же командует нашим славным войском? - Спросил я.
- Шабака - ответил принц.
- За что же вы его так не любите?
- Почему не люблю? Прошто имя у него такое - Шабака.
- Ну Собака, так Собака....

"... Вот и Антиохия. Великолепный и славный город. Столица наследников Селевка - полководца великого Александра. Глава дипломатической службы селевидов назначил мне прием вечером, в своем дворце...
...Отличный прием. Кроме меня там были послы Армении, Парфии, Понта. Со всеми познакомился. Особенно понравился посол Понта. Рескупорий зовут...
...Армянский посол тут же предложил обмыть знакомство. "Рескупорий, рескупоривай бочку с вином. Щас будем мир делить!" - сказал армянский дипломат. Ух и насвинячились мы в тот вечер...
...Утром (с больной головой) мы, дипломаты сели осмыслить до чего же вчера договорились. Оказалось, что я назаключал союзов со всеми. Кроме того (явно в пьяном виде) понтйцы и парфяне пошли под протеторат великого Рамзеса. А сам Египет (как я мог) стал протекторатом Армении. О горе мне. Ведь правление фараона священо и все такое. Ну все, теперь меня бросят крокодилам по возвращении домой...

...Однако принц Амон утешил меня в Иерусалиме. Сказал, чтоб я не переживал, все равно мол Египет скоро раздвинет свои границы до Каспия. Ибо династия спит и видит себя гегемоном всея Азии...

Дневник армянского ассасина:

"... Тяжелая дубовая дверь, обитая железом, захлопнулась за мной. Я вышел из штаба армянского министерства иностранных дел. Вернее из отдела по "Подготовке и проведению деликатных операций". Меня приняли на службу ассасином. Имя я вам свое не скажу поэтому. Хотя почему "ассасином"? Что за странный термин?
Одели меня как-то странно - в повязку. Нацепили на руку железяки и дали дубинку...
...Целые пол года я ничего не делал. А сегодня пришел приказ: "Убить египетского дипломата по имени Хрум... Хрун... Хмун... (тьфу) ...мхотеп. Ну и имя. "Он умрет!" - заорал я и пошел на задание. Странно, как меня в таком виде вообще в город пустили?...

Записки греческого адмирала:

"... Дыхание Посейдона покачивало свежевыструганную бирему. Я - Фемистокл, адмирал греческого флота гордо стоял на палубе моего флота. (Мощно задвинул, мы греки - такие гордые. Целая бирема - нам уже флот) Моя бирема входила в порт Спарты...
...Собрание порешило начать войну с римлянами. Поэтому я должен погрузить на свою бирему армию великого полководца Амомфарета из Спарты и доставить ее на Сицилию. Бред. На одну бирему вся армия не влезет...
..."Влезет" - сказал Амомфарет. "Я стратигос или где? Сказал "влезет" - значит "влезет". А я и не знал, что в моей биреме есть столько места. Влезла даже конница со своими лошадьми...
...Ладно, плывем на Сицилию. Там в Сиракузах уже готовится к выступлению вторая армия шлемоблещущих эллинов...
...С интересом рассматривал спартанских гоплитов. Суровые такие мужики с горшками на головах. Эти-то точно всех порвут, дай только на берег высадятся...
...Высадка прошла гладко. Эллинские фаланги, издалека напоминающие ежиков замаршировали к Мессане. Хана вам, римляне..."

Дневник армянского ассасина (продолжение):

"...Три года добирался до Антиохии. Туда где находилась моя будущая первая жертва. ...мхотеп. И зачем? Пока дошел - поступила отмена приказа на убийство египетского дипломата (о чем они там себе в штабе думают?). Ну хоть город посмотрю...
...Пришел новый приказ: Раз уж я в тех краях - нужно ликвидировать командира повстанцев. Заодно командование проверит твою профпригодность. Нужно так нужно. Приказы не обсуждаются...
...Убить командира повстанцев оказалось не трудно. Только я дубинкой замахнулся как рядом с ним появилась надпись: "Шанс на успех убийства 95%". Я протер глаза - это еще что за математика? Главный повстанец тоже недоуменно таращился на эти цифры. 95% - это было последнее, что он видел в жизни...
...Командование осталось довольно. Меня повысили и прислали проститу... т.е. куртизанку. Я уж было хотел проверить и ее на профпригодность, но получил по башке. Мне сказали, что это для завлекания жертв и все такое..."

Дневник египетского дипломата (продолжение):

"Горе тебе, несчастный. Ты что наделал?" - вопли великого Рамзеса (да продлит Осирис его дни) сотрясали дворец.
"Как ты посмел, червяк дипломатический отдать священную землю Египта под протекторат Армении?".
"Но, великий, теперь у нас будет много армянского коньяка. Я пробовал - вещь!"
"Что-о-о?" - Рамзес побагровел. И вдруг как то странно задышал и свалился набок...
... Не успела еще остыть мумия Рамзеса, как его наследник Амон (да продлит Осирис его дни) напал на бывший протекторат - селевкидов..."

Дневник армянского ассасина (продолжение):

"Блин. Восьмой год стою столбом возле Антиохии. Забыли меня, что ли? Пойду грохну еще кого-нибудь. О. Вон коллега из Парфии шляется...
...Парфянский ассасин тоже нелепо таращился на цифры 95% "Новичок, что ли?" - подумал я, все же опуская свою дубинку ему на голову...
...Командование меня опять повысило и прислало обезьянку. "Странно, сначала куртизанкой не дали попользоваться. Теперь обезьяну прислали. Извращенцы." Но в инструкции к обезьянке было написано, что ее тоже надо использовать для всяких отвлечений глаз телохранителей. Только скотина не понимает моих команд. "В Византий, жывотное!" - заорал я. "Учи скифский!" Блин, зарежу я ее нахрен..."

Дневник египетского дипломата (продолжение):

" 3467г. ...Великий фараон всея Нижнего и Верхнего Египта, гегемон всея Азии и прочая ... Амон (да продлит Осирис его дни) вызвал меня к себе:
- Шлушай, пошел, ежжай ка ты в Италию. Там найдешь племена галлов и заключишь с ними шоюж. И карт вожьми побольше, а то в кажне деньги кончаютша. Поедешь морем, повезет тебя адмирал Ху.
- Ху? С этим не поеду. Что за имя такое? Все галлы обсмеются.
- Шамого-то Хухотеп жовут.
- Хмунхотеп. Скромно поправил я.
- Какая тебе ху ражница. Короче, Мхотеп, ежжай в Италию...."

Дневник армянского ассасина (продолжение):

"...Вот и Босфор. Добрался наконец-то. На том берегу пролива маячит Византий. Нас троих (меня, партизанку, т.е. проститу..., т.е. куртизанку и жывотное) должен в следующем году перевезти на тот берег непобедимый армянский флот. Почему непобедимый? А его догнать никто не может чтобы победить. Обезьянка продемонстрировала неплохие способности к языкам. Уже по-скифски может несколько слов сказать. А цель моя на этот раз - добраться до столицы скифов и поджечь там храм..."

Дневник римского артиллериста (продолжение):

"... Сегодня выходим в новый поход. На сей раз непобедимые легионы поворачивают на восток. Наш великий полководец Юлий получил приказ из Сената - вперед на Македонию...
...Получили новые онагры. Больше, мощнее и зачем-то обиты железом. Изучаем матчасть...
...Поспорили с другими артиллеристами (из обслуги баллист) кто лучше стреляет по пехоте противника. Договорились проверить в бою...
...Два года спустя добрались до первого македонского города. Начинаем осаду...

...Сегодня штурм. Наши тяжелые онагры развернуты и готовы стрелять. Странно, но на стенах не видно противника. Где македоняне? Ну да ничего. Щас постреляем по стенам. Есть! Два пролома мы сделали. Можно покурить. Наша пехота вошла в проломы. И даже захватила ворота.
Смеялись, глядя как команда баллист пытается втащить свои пукалки в город. Во-первых зачем? Во-вторых все равно не получится...."

Дневник германского копейщика (продолжение):

"...Сегодня командир похвалил наш отряд. Сказал, что мы уже похожи на нормальную фалангу. Также сказал, что нам пора воевать. И что в двух переходах британские колесницы.
Отправляемся на войну..."

"... Сегодня познакомился с одной юной фройляйн из группы поддержки. Блондинка. Впрочем они там все блондинки. Позавидовал их командиру. Эти фройляйн/фрау будут нас морально поддерживать во время боя. А кто не будет поддерживаться - у них тесаки есть."

"...Первый бой. Нашу фалангу поставили в центре. Стоим по колено в снегу. Черт. Как же холодно. Некоторые пытались чихать, но из-за копий это неудобно. Я стоял в последнем ряду, поэтому ход боя мне не был виден. Зато я хорошо видел орущих фрау. Боже, они задницы врагам показывали. Блин. Лучше б нам их показывали по ночам.
О! А вот и британские колесницы. Врезались в соседнюю фалангу. К нам докатилось только колесо. О! Еще колесо. Еще и еще. Теперь начинаю любить своего командира, который заставлял нас строиться фалангой..."

Дневник египетского дипломата (продолжение):

"...Путешествие по морю в Италию протекало спокойно. И только у южных берегов "сапога" мы столкнулись с пиратами:
Когда я вышел на палубу подышать морским воздухом адмирал Ху пристально вглядывался куда-то. Я взглянул в ту сторону. На горизонте стремительно росли силуэты кораблей с трезубцами на серых парусах. "Украинский флот! Нам крышка!" - воскликнул я.
"Дипломат, ты чего, с верблюда упал? Это пираты. Были б украинцы - трезубец был бы желтый на синем парусе" - заверил меня адмирал. После короткого морского боя мы продолжили путешествие..."

Дневник римского артиллериста (продолжение):

"...Холодное утро. Зима в балканских горах суровая. Протираем свои онагры спиртом. Завтра выходим в новый поход - с Македонией перемирие. Поэтому идем бить даков. Кто это такие? Чем не угодили сенату?..."

"...Спустились с гор. А климат здесь ничего. О впереди река какая-то. Подходим к мосту...."

"...А-а-а. Засада. Даки атаковали нас с двух сторон. Чего делать? Но наш Юлий великий полководец. Вся наша армия быстро ринулась через реку по мосту чтоб разбить более слабую дакскую не дав ей соединиться с основными силами варваров. Вон как резво поскакали эквитесы. Да и принцыпы тоже быстро перешли мост. Ну теперь наша очередь. "Ребята навались" - скомандовал я своему расчету. Мы дотащили онагры до моста. "Екарный папай" - онагры то не проходят. "Хана вам" - сказали баллистники и потащили свои пукалки к мосту. Однако, не иначе опять колдовство, баллисты тоже не влезли на мост. "Хана нам всем!" - подумал я. Но великий Юлий приказал бросить артиллерию, нытье и сопли и переходить налегке на другую сторону. "Но варвары могут утащить наши орудия" - сказал я. "Не боись. Они не смогут" - ответил центурион. И точно. Когда я в очередной раз прошедши по мосту добрался до своих онагров они были на месте. Неумытые варвары даже не смогли их взять. Только нашкрябали на деревянной раме какие-то ругательства..."

Дневник римского артиллериста (окончание):

"...Короткое перемирие с Македоний закончилось. Мы опять поворачиваем на Балканы. Наша цель - Фессалоника..."

"...Осада. Снова работа для артиллеристов. На мне уже две серебряные лычки. И то правда. 48 лет в армии (но выгляжу как и раньше). Залп. Еще. Стены рухнули, открыв идеально ровный проход. Вся наша пехота с конницей втянулась внутрь...

...Вот это новость! Надо бросить онагры и взяться за таран. Зачем? Командир, ты чего? Наши и так в городе. Но делать нечего. Облепили мы таран. Стоим. Курим.
Вдруг из ворот вылетает кавалерийский отряд. Позорники! Римская кавалерия не бежит. Отряд несется прямо на нас. Ужас! Это гетайры! А-а-а...

На этом дневник обрывается. Последняя страница дневника заляпана кровью. О дальнейшей судьбе автора нам не известно.

Дневник армянского ассасина (продожение):

"...Мы в Византии. Я не хотел заходить, но куртизанка закапризничала. Ткань ей новую подавай на тунику. Ды и жывотное заявило, что хочет попрактиковаться в скифском языке. Раз уж я тут - подожгу чего-нибудь. О. Вон кузница стоит. Или не кузница. Короче строение какое-то. А может нафиг. Еще поймают. Шансов-то не известно сколько. Были б тут наши люди в разведке. Связался бы..."

"...Тащимся на север. Куртизанка строит глазки всю дорогу. Макака трещит по-скифски уже как германский пулемет. Достали. Зарежу обоих нахрен..."

Дневник египетского дипломата (продолжение):

"..."Да продлит Осирис дни великой династии Филопаторов." Наконец-то шамкающий Амон предстал перед Осирисом. Теперь жителями Египта правит Шабака Филопатор. Кстати, велит быстро заканчивать миссию по установлению союза с галлами и двигаться к Сардам. Теперь уже столице селевкидов..."

"...Я уже в долине реки По. А где же галлы? Блин. Ни одного не видно. Небось римляне геноцид устроили. И теперь мне, старику, переться через Альпы в поисках галлов..."

"...Наконец-то! В далеке замаячили деревянные стены галльского города.
Меня принял галльский вождь. После третьей бутылки армянского коньяка мы подписали договора о торговле и союзе. Я уже хотел было уйти, но вспомнил о картах.
- Кстати, вождь, карты не желаете приобрести?
- Карты?
Это я зря про карты спросил.
- Я вижу нашему союзу пора распасться - ответил и вождь и порвал договор. - Вижу твой хитрый замысел, посол. Ты хочешь пристрастить наших воинов к азартным играм? Не выйдет.
- Да что вы, я про географию.
- И этого нам тоже не надо. Ни к чему воинам всякие географические картинки рассматривать.

...Так я провалил задание по заключению союза с галлами...."

Дневник египетского дипломата (продолжение):

"...Флагманская квинквирема адмирала Ху высадила меня на западном побержье Малой Азии. До Сард было всего-ничего. И скоро я был в новой столице селевкидов.
...Мне навстречу выскочил какой-то селевкидский дипломатишка.
Вращая глазами и делая важный вид он провещал: "Примите наше предложение, а то мы нападем."
Дальнейший диалог я уже записывал тщательно:
- И каково же ваше предложение?
- Пожалуйста, не нападайте - жалобно пропищал он. Я удивленно поперхнулся.
- Молодой человек, где вы учились искусству дипломатии?
- В Мемфисском государственном университете - гордо ответствовал селевкид.
- Да? А по логике у вас какие отметки были?
- Отличник.
- Ну допустим. А в протекторат сдаться не хотите?
- Даже если бы вы принесли нам внутренности своих куртизанок и привели бы веские доказательства, что боги страстно желают этого - мы бы и тогда с гневом отвергли бы ваше предложение.
- А где египетские войска стоят? Не подскажете? Что-то вроде недалеко от Сард? Нет?
- Да - опять жалобно пропищал оппонент.
- Ну тогда дань за 12 лет готовьте.
- А в цифрах это сколько?
- Ну допустим 100 денариев за 1 год.
- Мы заплатим 1895 денариев. Только не нападайте.
- Ладно не будем. А еще деньги у вас есть?
- Есть.
- Тогда еще одноразово отсыпьте.
- Мы вам выплатим 5673 денария.
- Хорошо. А протекторатом станете?
- Хоть ваше предложение и унизительно и попахивает речами, недостойными даже для рабов, но мы станем египетским протекторатом. Верните только Тарс и Антиохию.
- Добазарились.

...Вот такой странный был у нас диалог. Вот и думаю я: "А что же это было? Или в Мемфисском государственном университете дипломатию уже по-новому преподают?..."

Дневник армянского ассасина (продолжение):

"... По прежнему тащимся на север. Куртизанка ноет всю дорогу. Холодно мол ей. Жывотное заглохло. Очевидно учит про себя новые скифские слова. По ходу замочил капитана фракийцев. Спартаком звали его...
...Командование прислало помошника. Без имени-отчества.
- Здравствуйте, я ваш новый помошник.
- Здорово. Бери жывотное на руки и пошли.
- Мне лень. Не буду.
- Убью.
- Не-а. Разжалуют.
- Ну тогда бери вещи куртизанки и пошли.
- Мне лень.
- Может тебя понести?
- Лень залазить тебе на плечи.
- Самому-то идти не лень?
- Лень конечно.
...М-да. Содержательно поговорили. Будет "Лентяем". Типа позывной такой. (Шепотом: "Когда нибудь я его зарежу")..."

Дневник армянского ассасина (продолжение):

"...Походит к концу наше путешествие к столице скифов. Еще один переход, и я там. А там уж как боги решат. Куртизанка явно в меня влюбилась. Обезьяна по-моему тоже. Блин. Кого же выбрать? Вот же ж трудности походной жизни. Долго думал. Сравнивал. Пришел к выводу, что куртизанка симпатичнее. Но зато у обезьяны еще не было мужчин до меня...
...Так. Отставить любовь-морковь. Пора поджигать храм скифов. Еще бы знать где он и как выглядит это капище поганое? Помог наш человек. Из разведки. Пролез в город и краской понаписывал названия на всех скифских строениях...
...Я возле храма. Ща ка-а-ак подожгу. Стоп. А чем? Полазил по карманам. Ничего нет. Пришлось долго тереть дубинкой об стену храма... Повбывав бы тех, кто спички в комплект не положил..."

Дневник армянского ассасина (продолжение):

"...Серый тоскливый день. Перестало меня развлекать даже наблюдение за дикими скифами, пытающимися потушить свою деревянную столицу. Тоска. Пойду в Италию. Там теплей и интересней. Командование прислало еще одного лентяя. Это уже слишком. Я его зарезал..."

"...Сегоня куртизанка подралась с жывотным. Думаю из-за меня. Еле разнял. Пригрозил всех зарезать. На время помогло. Настроение такое, что убивать уже никого не хочется."

"...В балканских горах застрял на два года. Единственный проход заняли какие-то повстанцы. Пришлось ждать пока македонские каратели не зачистят местность..."

"...В окрестностях Фессалоники был съезд ассасинов. Я насчитал с десяток. Из разных племен и народов. Обменивались опытом, куртизанками и жывотными. Греческая понравилась. Под конец сделали себе татуировки на память о съезде. И пообещали друг-другу собраться снова в следующем году..."

"...Следующий год. А мы и не расходились. С интересом наблюдал за тем, как римский коллега пытался убить македонского царя - лидера фракции. Сообразили небольшой тотализатор. Я поставил на то, что коллегу замочит охрана. Причем один. Выиграл. После этого все коллеги как-то странно на меня смотреть начали. Шепчутся по углам. "Чит, чит" - говорят какой-то. Что за "Чит"? Обзывалку что ли мне придумали. Я ведь и обидеться могу..."

К цветам заботы не напрасны,
В награду – море красоты.
Цветы и женщины прекрасны,
Но лучше всех, конечно, ВЫ !

Я словно воск под солнцем ваших глаз,
Расплавленный их пламенем и жаром,
Не покориться может вашим чарам
Тот, у кого души огонь погас.

И всё ж, не убедись я столько раз,
Что это – явь, я счел бы, что недаром
Подвержен наважденьям и кошмарам,
Боюсь я помешаться из-за вас.

Ведь если вдалеке от вас мгновенно я вспыхиваю
Вашим знойным взглядом сраженный насмерть,
Отчего ж тогда, когда оказываюсь с вами рядом
Я цепенею так, что стынут вены
и кровь смерзается под коркой льда.

Осанка ли, посадка головы
Которым равным я не подберу,
И всё другое, что – увы,
Не поддаётся слову и перу.

Не страх забыть вас говорит во мне,
Вас не забуду я через века,
А лишь стремление хоть иногда
Что б вы оставили с собой наедине,
Позволили б смотреть в свои глаза
И целовать прекрасные глаза.

Не-а. Это всё. Это я на ТВОВе писал. Времен Рима...

Мож взятся за М2ТВ?

Обязательно !!!!!!!!!

***

Так получилось, что однажды мне пришлось совершать длинный путь на перекладных. Уж и не помню зачем, да и все равно теперь как-то, но дело было зимой. Я сидел в своем экипаже, плотно укутавшись в пальто, покачиваясь из стороны в сторону. За дверцой кареты завывал ледяной ветер, и я очень надеялся, что , пока не началась метель или пурга, мы доберемся до следующей станции, где сможем отдохнуть и укрыться от ненастья. Который час за окном был один и тот же пейзаж: сосновый лес. Мне уже порядком он надоел, поэтому я пробовал читать, но от этой идеи пришлось ввиду качки отказаться. Жаль было моего слугу, Билла, который правил, замерзая на холоде. Не знаю, долго ли он еще протянул бы, но вдруг кони заржали, экипаж остановился, и слуга открыл дверцу кареты.
-Господин, волки! – с этими словами он схватил ружье, стоявшее внутри, и, проверив патроны, полез на крышу, где можно было организовать оборону. Я немного испугался, ибо встреча с лесными хищниками ничего хорошего не сулила, но я не растерялся и полез туда же, прихватив свой револьвер. Знаете ли, люблю путешествовать с оружием. Оно безопасней как-то, тем более с таким хорошим и надежным, как мое.

Мы уже приготовились отражать атаку, и было видно, что придется нам туго, так как волчья стая насчитывала семерых, а голодные волки очень опасны. Но нам повезло, раздались выстрелы, и мы увидели быстро приближающуюся к нам группу людей на санях. Когда они поровнялись с нами, от волков ничего не осталось.
-Ух, слава богу, успели! – сказал одни из наших спасителей, бородатый мужик, одетый в тулуп и меховую шапку.
-Эй, вы кто такие? – насторожился я, не опуская оружия. Мало ли какие вооруженные люди могли повстречаться на пустынном тракте.
-Мы? Мы ваши спасители, вот мы кто! Я – Олаф, владелец ближайшей станции, а это мой помощник. Сэм. Ну, и, конечно, господин Гюстав Вальтман, офицер, остановившийся у нас. Мы прибыли вам на помощь.
-Хм. И откуда же?- спросил я. Олаф показал куда-то в сторону гор, и мы увидели опрятное небольшое деревянное здание, виднеющееся вдали. Я очень удивился, что не заметил его сразу.
-Вот, как увидели вас, сразу рванули, а то вот эта волчья стая давно терроризирует этот участок, но сней, слава богу, покончено. Следуйте за нами, пожалуйста, - сказал он, и вскоре мы уже подъехали к постоялому двору. Он представлял собой типичную станцию, трехэтажную, довольно крупную, с конюшнями, складом. Оно было выполнено в типичном северном стиле: деревянные резные узоры, острая крыша, бревенчатая конструкция. Из трубы валил густой дым.

Олаф взял наших лошадей, пристроил в конюшню и предложил войти внутрь, чему я был очень рад. Внутри оказалось очень уютно: несколько диванов, большой камин, огромный стол, стоящий посередине, по бокам стеллажи с книгами, на стенах зимние и летние пейзажи, а прямо напротив некоторое подобие барной стойки. Словом, было очень уютно и походило на небольшой загородный отель. Раздевшись, я вышел на середину гостиной и увидел, что на меня в каком-то ожидании смотрят трое людей: какой-то пожилой чиновник с пенсне и две женщины, одетые в теплые меховые телогрейки. Я не знал, что им следует сказать, но внезапно здесь оказался Олаф.
Дамы и господа, все прошло как нельзя лучше! Волчья стая перебита, а господа спасены. Жертв нет! А теперь я предложу вам чаю, чтобы согреться с дороги, господин..
-Чарльз. Называйте меня просто Чарльзом, хорошо? А от чая я бы не отказался! И моему слуге тоже, если не затруднит, - сказал я и присел на свободный диван, протянув руки к теплому и приятному пламени, согревая руки. Мой слуга последовал моему примеру. Наконец, когда выпили горячий напиток, мы согрелись и отошли.
-Ну, что ж! Я думаю, что вы нескоро отсюда уедете, - сказал Олаф, указывая на окно. На улице поднялась сильная метель и пошел снег, – Дороги замело, поэтому вам придется погостить у меня, господин Чарльз, да и всех других это тоже касается, но ничего, провизии нас полные подвалы! Не пропадем, - трактирщик подошел к барной стойке и взял бутылку бренди. – Желающие?
Желающими оказались все. Дело близилось к вечеру, за окном началась настоящая снежная буря, отчего внутри было еще уютней. Теперь у меня выдалось время внимательно рассмотреть всех, кто здесь находился. Всего нас было 8: две женщины, одна из которых была женой трактирщика, звали ее Елен, а вторая, Натали, была женой знатному чиновнику, Карлу Ахарону; молодой офицер в чине поручика, в мундире и при шпаге, Гюстав Вальтман, ну, и, наконец, Олаф, владелец заведения, его помощник Сэм. Дело близилось к ночи, когда я уже смутно познакомился со всеми, участвуя в приятном разговоре на разные темы. Семья чиновника ехала в город ***, и здесь остановились недавно, всего три дня назад, но выехать у них все еще не получалось. Офицер тоже был проездом, но во время путешествия потерял лошадь, поэтому выехать не мог. Олаф же владел постоялым двором, доставшимся ему в наследство от дяди, уже десять лет, проживая здесь со своей женой и парнем Сэмом, хорошим малым, как сказал трактирщик. Однако я настолько устал, что решил лечь спать, пожелав всем спокойной ночи.
-Спать? Извольте! У меня гостиница небольшая, но места хватит всем, всего 5 номеров, поэтому вам достанется 4-ый, держите ключ, он как раз двухместный. Я вас провожу, - и Олаф повел нас по винтовой лестнице наверх. Оказавшись в коридоре на втором этаже, мы обнаружили номер убранным, небольшим, но очень уютным. Здесь было все, что нужно: небольшой шкаф, столик, окно, стул и две кровати. Очарование добавляла и картина с портретом какого-то известного адмирала.Расположившись в нумерах, мы пожелали владельцу спокойной ночи, разделись и уснули крепким сном под волчийвой и унылую песню пурги.

Утром я проснулся поздно, на часах было уже одиннадцать, хотя обычно я просыпаюсь в семь. Сказались вчерашние события, которые настолько утомили меня. Я обнаружил, что мой слуга уже проснулся и в номере отсутствует. Приняв утренний туалет, я оделся и спустился в гостиную. Жизнерадостный Олаф тем временем раздавал гостям яичницу.
-Доброе утро, - сказал я, присаживаясь за стол. Мой слуга уже уплетал завтрак за обе щеки.
-Да, доброе утро. Сейчас я принесу ваш завтрак! – обродушно ответил трактирщик, и через минуту я уже доедал свою порцию.
-Как спалось? – спросил он.
-Хорошо! Красиво у вас тут, уютно, - ответил я. Олаф расплылся в улыбке и, поблагодарив меня за комплимент, принялся заниматься хозяйственными делами. Позавтракав, я сослался на усталость и отправился в свой нумер. На двери была выведена цифра 4. Не люблю эту цифру, дьявольская она какая-то, смертельная, но ничего не поделаешь. Я отбросил суеверия и вошел внутрь. Меня, несмотря на то, что я спал всю ночь, опять клонило в сон, и, поскольку мне спешить все равно некуда, я лег, но тут вдруг заметил, что глаза не портрете движутся, слудят за мной. Я вскочил, но тут наваждение развеялось. Я испугался, но списал это на свою усталость. Лег снова.
Мне снилось что-то дьявольское: будто я горю в адском пламени, и языки оного лижут мои стопы, а я кричу. Но тут я проснулся, меня лихорадило. За окном было уже темно, но моего слуги все еще не было. Я встал, оделся и потянулся проверить револьвер, но его не было. Я испугался не на шутку, ибо точно помнил, что оставил его здесь. Осмотрев всю комнату, я понял, что револьвера здесь нет, поэтому в страхе спустился вниз и увидел такое, от чего у меня мурашки пошли по телу: огромная лужа крови, и на вокруг стола сидели мертвые постояльцы, все семеро, включая Олафа и его семью, а также моего слугу. Я вскричал не своим голосом, схватился за голову, бегал из стороны в сторону, бился головой об стену, но это был не сон. Позже я акцентировал внимание на том, что все убиты из огнестрельного оружия: у все были прострелены головы.И тут я увидел свой револьвер, лежащий на столе. Он был восьми зарядным. Я осторожно взял его и проверил барабан, отчего леденящий страх еще раз пробежался по телу: в барабане был всего один партон.

Я уже не на шутку начал сходить с ума, перебирая в памяти моменты сегодняшнего дня, но большую часть времени я спал, поэтому любой мог бы воспользоваться моим оружием, но неужели был еще кто-то девятый? Кто-то, кто скрывался от всех, убийца? Или.. неужели.. неужели убийца это я? Я? Меня опять бросило в лихорадку. И словно кто-то нашептывал мне: «Ты убийца! Ты убил их! ТЫ!» Я заметался по комнате, побежа наверх, начал было собирать свои пожитки, как вдруг мне опять показалось, что портрет следит за мной. Глаза его увлеченно смотрели за мной, и он как будто ухмылялся. Я вскричал, схватился за голову, побежал вниз, и кто-то постоянно нашептывал: «Ты убийца! Ты убил их, ты! Убийца-а-а-аа..».
Я и не заметил, как прошел весь день, дело близилось к ночи, и уже к тому времени, наверное, сошел с ума, потому что ничего не помнил, но часы вдруг пробили двенадцать, полночь. Мне уже стало казаться, будто мертвые поднимаются, ходят, говорят со мной, а портреты и картины двигаются. И этот постоянный голос: «Убийца! Убийца!»
Я уже и не помню, как взял револьвер, приставил к голове и выстрелил. Теперь я мертв.

Я не мог видеть, как на улице, по дороге от постоялого двора, идет человек в черном и, ухмыляясь, о чем-то размышляет. Но вот очередной порыв ветра скрыл его силуэт, и фоном этому был отчаянный вой голодной волчьей стаи.